Эволюция россыпеобразования в шельфовых областях России


Приведенные выше данные свидетельствуют о длительной и сложной истории кайнозойского россыпеобразования в шельфовых областях. При этом нижний возрастной рубеж установленных промышленных и потенциально промышленных концентраций в россыпях существенно различается в зависимости от тектонических особенностей того или иного сектора шельфовой области, его структурного типа, особенностей кайнозойской истории. Вовлечение в сферу экономических интересов погребенных и затопленных россыпей, характерных для шельфовых областей, зависит также и от конъюнктуры того или иного вида минерального сырья. Как показывает эволюционный анализ минерагении россыпей, выполненный для шельфовых областей России, процессы россыпеобразования протекали здесь в соответствии с развитием океанических бассейнов, с которыми эти провинции связаны. Таких бассейнов было три: Арктический, Тихоокеанский и океан Тетис.

Развитие кайнозойских россыпных мегапровинций, располагающихся в пределах Арктической шельфовой области и входящих в состав Арктической геодепрессии (в понимании Ю.Е.Погребицкого), тесно связано с историей Евразийского океанического бассейна в Арктике, а именно с двумя главнейшими этапами его эволюции - рифтогенным (поздний мел-палеоцен) и спрединговым с различными скоростями спрединга (эоцен-четвертичное время). Характерно, что именно на рубеже этих двух этапов и произошли принципиальные изменения в размещении россыпей на континентальной окраине. В это время закрываются и исчезают морские потенциально россыпеносные бассейны в отдельных секторах шельфовой области - в Баренцевом, Карском, отчасти в западной части Лаптевского бассейнов; одновременно заметно усиливается деструкция континентальной окраины и прогрессируют процессы прибрежно-морского россыпеобразования в восточном секторе арктической области.

Крайний запад рассматриваемой арктической шельфовой области, примыкающий к Балтийскому щиту, служившему центром покровных оледенений, характеризуется отсутствием древних россыпных концентраций. Все известные в Западно-Арктической (Баренцево-Беломорской) шельфовой мегапровинции россыпи имеют позднеплейстоценовый и голоценовый возраст и располагаются в пределах современных пляжей и на низких морских террасах. Повышенные концентрации тяжелых минералов отмечены также на прибрежном мелководье до глубин 5-10 м. Проблематичной пока остается потенциальная алмазоносность затопленных долин (горло Белого моря). Транспорт россыпеобразующих минералов осуществляется через систему промежуточных коллекторов, в качестве которых выступают как четвертичные ледниковые и водно-ледниковые образования, так и более древние, преимущественно палеозойские коллекторы. Промышленные россыпи в пределах провинции не выявлены, и ее перспективы в целом оцениваются как весьма неопределенные.

Более "полной" выглядит история формирования россыпей в центральном и, особенно, в восточном секторах Арктической шельфовой области, где промышленные россыпи золота и олова приурочены как к базальным горизонтам кайнозойского чехла, так и к определенным стратиграфическим уровням внутри него. При этом, в кайнозойской истории развития Восточно-Арктической шельфовой области (ВАШ) удается выделить следующие несколько этапов, в целом соизмеримых по своей продолжительности, за исключением последнего, незавершенного (рис. 7.4).

В ряде случаев сохранились и более древние металлоносные коллекторы, например, юрские золотоносные конгломераты Кунарской депрессии в Челюскинском районе.

Россыпная минерагения палеоцен-эоценового и олигоценового (включая ранний миоцен) этапов развития шельфовой области на протяженных пространствах от побережья Таймыра до Чукотки характеризуется такими типичными платформенными формациями, как металлоносные коры выветривания и аллювиальные россыпи ближнего сноса в широких планиморфных долинах и слабо врезанных логах, формировавшимися в условиях предельного выравнивания территории (эоценовые и олигоценовые пласты золотоносных россыпей северного фланга Куларского района, нижний пласт Чаанайской россыпи золота, планиморфные россыпи олова Северо-Ляховского района) (рис. 7.5). Распространение трансгрессии в область эоценового пенеплена привело к формированию прибрежно-морских россыпей (Унгинская и Водораздельная россыпи золота в Североземельско-Челюскинской зоне). К этому времени относится также формирование нижних пластов россыпей в зонах тектонических уступов и в грабен-долинах, представляющих собой локальные деструктивные структуры, сопряженные с более крупными прогибами, по которым проникало море во время трансгрессий. He исключено также потенциальное присутствие в составе этих терригенных формаций и комплексных россыпей тяжелых минералов, которые вряд ли могут иметь промышленное значение.

Усилившаяся в миоцене деструкция континентальной окраины в области Восточно-Арктического шельфа (ВАШ) определила две тенденции эволюции россыпеобразования. С одной стороны, произошло частичное расчленение пенеплена, врезание долин и формирование богатых золото- и оловоносных пластов, обогащенных продуктами перемыва коры выветривания (нижние пласты многих погребенных россыпей), а с другой - имела место обширная трансгрессия, с которой связаны наиболее богатые рудные пласты прибрежноморского генезиса (например, в Северо-Ляховском оловоносном районе) (рис. 7.6). Обе эти тенденции усилились в начале последнего, плиоцен-четвертичного этапа (вплоть до начала плейстоцена), однако прогрессирующее погружение окраины континента, распространение трангрессий и аккумуляция осадков на приморской равнине с постепенным переходом к ледово-криогенному типу литогенеза резко сократили арену россыпеобразования, ограничив ее небольшими по площади островными возвышенностями и непосредственным подножьем горного обрамления. Одновременно произошло погребение более древних континентальных и прибрежно-морских россыпей. Следует обратить внимание на то, что эволюция россыпеобразования в оловоносных районах ВАШ (рис. 7.7) во многом напоминает таковую в области оловоносного Индонезийского шельфа.

Весьма спорно определение нижнего возрастного рубежа россыпеобразования в Центральном (Карском) секторе Арктической шельфовой области. Какие-либо достоверные сведения о древних россыпных концентрациях на самом шельфе отсутствуют. Если же рассматривать обширные эпиконтинентальные моря, существовавшие здесь в конце мезозоя и особенно в начале кайнозоя, а также учитывать глубокое проникновение в пределы современной суши четвертичных морских трансгрессий, то можно говорить о нескольких временных рубежах потенциального россыпеобразования в кайнозое в этом секторе Арктической области. Ранние этапы потенциального прибрежно-морского россыпеобразования в этом секторе связаны с внутренними морями Северного Паратетиса, соединявшимися с Арктическим бассейном. Наиболее важными из них, безусловно, являются эоценовый (кусковская свита) и олигоценовый (атлым-новомихайловская свита). Ближайшие к северной границе суши достоверно установленные концентрации тяжелых минералов в прибрежно-морских осадках атлымской-новомихайловской свиты располагаются севернее широтного отрезка р. Оби, в области северных склонов Сибирских увалов, однако формирование их произошло уже в условиях изоляции внутреннего моря от Арктики, которое произошло в среднем эоцене на рубеже люлинворского и тавдинского веков. Следует добавить, что вторая половина палеогена, в особенности олигоцен, и миоцен - вообще одна из наиболее продуктивных в отношении формирования комплексных ПМР эпох на территории Восточно-Европейской платформы, Скифской и Западно-Сибирской плит. В качестве потенциальной эпохи для аккумуляции тяжелых рудных минералов в среднеобском регионе может быть выделен и нижний плейстоцен. Получены также новые данные о наличии повышенных концентраций рудных минералов в среднеплейстоценовых ледово-морских отложениях приустьевой части р. Оби (окрестности Салехарда).

Таким образом, в соответствии с историей раскрытия Евразийского океанического бассейна эволюции россыпеобразования в арктической шельфовой области были присущи следующие особенности. Во-первых, выделяются два мегаэтапа: (1) доолигоценовый, с крупными морскими бассейнами в центральной части сектора, эпизодически соединявшимися (?) на юге с морями Северного Паратетиса, и обстановкой континентального россыпеобразования на востоке; (2) эоцен-олигоцен-четвертичный (отвечающий спрединговому этапу Евразийского бассейна), характеризующийся прогрессирующим расширением области прибрежноморского россыпеобразования в восточном секторе и его затуханием в западном. Во-вторых, деструктивные процессы во второй половине кайнозоя имели прерывистый характер, определивший чередование этапов континентального и прибрежно-морского россыпеобразования. В-третьих, начавшееся в конце миоцена резкое похолодание, сопровождавшееся оледенениями и эвстатическим понижением уровня океана вплоть до границы шельфа в позднем плейстоцене (Last Glacial Maximum), появлением мерзлоты и установлением криогенно-ледового типа литогенеза (в том числе на обширных осушенных пространствах шельфа) в целом резко сократило площади россыпеобразования, в том числе и на впоследствии затопленной Берингийской суше. Одновременно ледово-лессовый комплекс осадков, заключающий костные остатки мамонтовой фауны, послужил источником своеобразных россыпей мамонтового бивня на осушках и у береговых обрывах Востомно-Арктических морей (Восточно-Якутская костеносная россыпная провинция).

Дальневосточная россыпная мегапровинция, объединяющая шельфовые моря Берингова, Охотского и Японского морей, а также восточное побережье Камчатки и Курильских островов, гетерогенна в тектоническом отношении. В строении основания ее периферической части принимают участие структуры восточного фланга Верхояно-Колымского супертеррейна, Чукотского террейна, Охотско-Чукотского вулканогенного пояса, Камчатко-Корякской и Сихоте-Алиньской аккреционных систем и др. Впадины Берингова и Охотского морей, так же, как и Командорская и Курильская островные дуги, имеют позднепалеоценовый-эоценовый возраст, а впадина Японского моря -миоценовый. Соответственно, эта мегапровинция характеризуется, по крайней мере, двумя стилями россыпеобразования. Один из них характерен для Чукотского сектора, связанного с Беринговоморским шельфом; он во многом близок к наблюдаемому в области Восточно-Арктического шельфа и охватывает вторую половину кайнозоя, начиная с миоцена. Иной стиль присущ Камчатскому, Курильскому, Сахалинскому и Япономорскому секторам; он типичен для активных континентальных окраин и характеризуется довольно коротким периодом россыпеобразования.

Россыпной потенциал мегапровинции определяется молодым, преимущественно позднемеловым-кайнозойским возрастом россыпеобразующего оруденения, а также практическим отсутствием древних россыпеносных осадков, которые известны лишь на площади весьма ограниченных выходов древних пород. Наиболее древние россыпные концентрации золота установлены в миоценовых конгломератах беринговоморского сектора и в плиоценовых пролювиально-аллювиальных конгломератах западного побережья Камчатки, служащих промежуточными коллекторами для современных пляжевых россыпей. Важной особенностью северного сектора Дальневосточной россыпной шельфовой мегапровинции является участие позднеплейстоценовых долинных ледников и ледников подножья, морены которых выступают в качестве промежуточных источников россыпеобразующих минералов для пляжевых и литоральных россыпей. Редкие находки золота в более молодых аллювиальных осадках, в том числе залегающих ниже уровня моря, не дают основания говорить о четко выделяемых эпохах россыпеобразования. В качестве таковой уверенно выделяется только поздний плейстоцен-голоцен фактически современная эпоха, с которой связаны все сколько-либо значимые россыпные концентрации золота и платиноидов в затопленных долинах, пляжевые и террасовые россыпи титаномагнетита, золота, хромшпинелидов Эволюция кайнозойского россыпеобразования в Азово-Черноморской провинции связана с заключительными этапами развития восточной части океана Тетис в палеоцене и возникшим на его месте крупным внутриконтинентальным бассейном - Паратетисом. Максимальное распространение кайнозойских трансгрессий отмечено в эоцене, когда окраинные моря Паратетиса соединялись на востоке через Тургайский прогиб и Западносибирское внутреннее моря с Арктическим бассейном, а на севере через систему проливов с бассейном, занимавшим Польско-Литовскую синеклизу. В олигоцене произошло обособление Паратетиса от океана (рис. 7.8). На дальнейшее развитие шельфовой области оказало влияние надвигание на край Скифской плиты структур Большого Кавказа, что привело в миоцене к постепенному сокращению морского бассейна и его изоляции от океана.

С ростом сооружений Большого Кавказа впервые за время киммерийско-альпийского ("тетического") мегаэтапа формирования комплексных прибрежно-морских россыпей по южному флангу Восточно-Европейской платформы (ВЕП) на юге возник дополнительный источник сноса кластогенных минералов, вопрос о вкладе которого в образование миоценовых ПМР Азово-Черноморской россыпной провинции (Бешпагир и другие россыпи Ставропольского свода) продолжает широко дискутироваться. Предполагается, что ВЕП продолжала оставаться основным источником питания россыпей, связанных с занимавшим Скифскую плиту морским бассейном. Дополнительным же источником материала могла служить молодая Кавказская островная суша, на значительной части которой в это время обнажались юрские терригенные породы, в которых установлены повышенные содержания кластогенных тяжелых минералов, в том числе циркона, основные источники которых располагались на севере. Справедливости ради надо отметить, что существует и альтернативная точка зрения, согласно которой Большой Кавказ являлся главной питающей провинцией шельфовых россыпей сарматского бассейна.

Второй по значимости эпохой шельфового россыпеобразования в Азово-Черноморском регионе является современная (голоценовая) эпоха с непромышленными комплексными ПМР североазовского побережья, Тамани и Анапской пересыпи, а также концентрациями мелкого и тонкого золота в донных осадках Азовского моря.

Балтийская провинция прибрежно-морских россыпей ассоциирует с типичными внутриконтинентальными кайнозойскими водоемами, наложенными на южный склон Балтийского шита и часть Польско-Литовского (юрско-мелового) прогиба, возникшего как отголосок спрединга в Северной Атлантике. Этот этап весьма важен для истории кайнозойского россыпеобразования в Балтийской провинции, поскольку выполняющие прогиб нижнеюрские, нижне- и верхнемеловые терригенные осадки явились одним из главных источников (промежуточным коллектором) для более молодых россыпей по берегам современной Балтики. Другая особенность провинции, как уже отмечалось выше, - ее своеобразный минерагенический профиль, определяемый широким развитием янтарных россыпей (принадлежащих к классу каустобиолитов), которые, согласно В.С. Трофимову, образуют здесь две крупнейшие янтареносные субпровинции - Балтийско-Днепровскую и Карпатскую.

Первая и главная эпоха прибрежно-морского кайнозойского россыпеобразования приходится на поздний эоцен - ранний олигоцен и ассоциирует с системой мелководных прогибов, занимавших южную часть Польско-Литовской синеклизы, Припятскую, Прикарпатскую впадины и шельфовые моря северо-западной Атлантики с морями Паратетиса. С осадками этих бассейнов связаны крупнейшие в Мире прибрежно-морские россыпи янтаря Самбийского полуострова (Пальмникенское и Приморское месторождения), а также россыпи Южного Полесья (Клесовское месторождение и др.).

На средний миоцен приходится вторая эпоха, с которой связаны вторичные аккумуляции янтаря в аллювиальных осадках, обычно непромышленные. Неоднократные плейстоценовые оледенения в целом способствовали разносу и рассеянию янтаря, но в отдельных благоприятных условиях (например, на Самбийском п-ве) эоценовые прибрежно-морские россыпи и перекрывающие их миоценовые осадки лежат под толщей ледниковых и водно-ледниковых осадков. Возобновление россыпеобразования связано с установлением прибрежно-морской обстановки в конце четвертичного периода (Литориновое море и современный бассейн). Этот этап продолжается и поныне: вымываемый со дна моря янтарь накапливается в пляжевых осадках вдоль всего побережья Гданьского и Рижского заливов. С отложениями Литоринового моря и с пляжевыми и литоральными фациями современного бассейна связаны также комплексные ПМР тяжелых минералов, источником которых явились как более древние, прежде всего меловые осадки, так и свежий обломочный материал, принесенный ледником из области развития кристаллических пород Скандинавского щита, что определило "незрелость” минерального состава песков, а именно повышенную долю полевошпатовой составляющей в легкой фракции и неустойчивых минералов в тяжелой.

Таким образом, выполненный на палеогеографической основе сравнительный анализ размещения и строения россыпей кайнозойских шельфов, нашедший отражение в картах Атласа "Геология и полезные...", позволяет сформулировать следующие основные черты россыпной минерагении шельфовых областей России:

1. Все россыпные провинции и мегапровинции, ассоциирующие с шельфовыми областями России, имеют комплексный полиминеральный профиль, отражающий сочетание различных типов пород и коренных источников в области питания и сложную трансформацию минеральных парагенезисов россыпей в процессе переноса и многократного переотложения материала в условиях чередования этапов преимущественно континентального и прибрежно-морского литогенеза.

2. Для кайнозойского россыпеобразования в шельфовых областях России характерна отчетливая метахронность развития, причем количество и возрастная позиция основных рубежей установленного промышленного и потенциального россыпеобразования существенно различаются в зависимости от тектонических особенностей того или иного сектора шельфовой области и ассоциируют с развитием сопредельных океанических бассейнов (рис. 7.9). В Арктическом секторе шельфовой области положение эпох россыпеобразования, стиль их развития и относительная продуктивность коррелируются с двумя главнейшими этапами эволюции Арктической части Евразийского океанического бассейна - рифтогенным (поздний мел -палеоцен) и спрединговым (эоцен-четвертичное время). Именно с последним этапом связаны основные эпохи как континентального, так и собственно шельфового (прибрежно-морского) россыпеобразования в Центрально-Арктической и в Восточно-Арктической мегапровинциях. Метахронность россыпеобразования в арктических областях проявляется в том, что, если в центральном секторе в конце эоцена практически закрываются потенциально россыпеносные морские бассейны, связывавшие Арктический бассейн с морями восточного Паратетиса, то в восточном секторе именно на этот рубеж приходится начало мощных деструктивных процессов, обусловивших поэтапную перестройку структурного плана континентальной окраины с чередованием эпох континентального и прибрежно-морского россыпеобразования, пик продуктивности которых приходится на миоцен и плиоцен-ранний плейстоцен.

3. Дальневосточная россыпная мегапровинция, располагающаяся в пределах активной континентальной окраины северо-западного сектора Пацифики, характеризуется преимущественно меловым-кайнозойским возрастом россыпеобразующего оруденения. Главная эпоха, с преобладанием континентального россыпеобразования, имеет здесь плиоцен-четвертичный возраст при абсолютном преобладании среди промышленных объектов молодых, преимущественно плейстоценовых и голоценовых россыпей, которые залегают как на суше, так и в затопленном состоянии на континентальном шельфе. Эпоха собственно шельфового, прибрежноморского россыпеобразования ограничена концом позднего плейстоцена-голоценом.

4. Главный россыпной потенциал Балтийско-Приднепровской и Азово-Черноморской россыпных шельфовых провинций, пространственно совпадающих с мезо-кайнозойскими прогибами северного фланга тетической области, связан преимущественно с древними прибрежно-морскими россыпями, формировавшимися в эоцен-олигоценовых (янтарь) и олигоцен-миоценовых (комплексные россыпи тяжелых минералов) бассейнах. Закрытие последних привело к резкому сокращению площадей и эффективности процессов россыпеобразования, которое ограничено береговой зоной послеледниковых и современных бассейнов.


Имя:*
E-Mail:
Комментарий:
Информационный некоммерческий ресурс fccland.ru ©
При цитировании информации ссылка на сайт обязательна.
Копирование материалов сайта ЗАПРЕЩЕНО!