Руссель, Жак

Жак Руссель — шведский дипломат французского происхождения, тайный агент и посредник между монархами Швеции, России и Турции во время Тридцатилетней войны.

Биография

Обучался в школе вместе с детьми круга Кшиштофа Радзвилла, лидера литовских протестантов.

Во время Тридцатилетней войны активно участвовал в разных попытках организовать смену власти в Речи Посполитой в пользу протестантской лиги. Весной 1629 года Руссель прибыл в Стамбул в составе миссии Бетлена Габора, где сумел найти общий язык с Кириллом Лукарисом, который рекомендовал Русселя патриарху Филарету. 12 июля 1629 года Руссель отбыл из Стамбула в Москву — предполагалось организовать совместное русско-турецкое выступление против Польши, однако оно сорвалось из-за смерти Бетлена Габора, кандидата на польский трон.

Руссель предложил Филарету выдвинуть в качестве кандидата на польский трон шведского короля Густава II Адольфа. Этот вариант устраивал Москву меньше, чем Бетлен Габор, но лучшей альтернативы не было. Так Руссель начал лоббировать интересы Густава Адольфа в 1630—1632 годах в польских протестантских кругах в качестве кандидатуры на польский трон после смерти Сигизмунда III — что характерно, самого шведского короля интересовала не столько польская корона, сколько перспектива устроить в Польше внутренний кризис во время войны.

Убедив русский двор в лице патриарха Филарета, что события будут развиваться благоприятно, Руссель принялся убеждать в том же Густава Адольфа. Это удалось ему при их встрече осенью 1630 года. Русселя наделили широкими полномочиями: он стал неформальным послом Густава Адольфа и поселился в Шведской Ливонии.

Инструкция Русселю от 15 ноября 1630 года предписывала выступать против плана католиков избрать преемника при жизни монарха, призывать выступить в поддержку Густава Адольфа как защитника дворянских вольностей и побуждать шляхту против Сигизмунда.

О происходящем на сейме Руссель сообщал в Москву. По его донесениям, власть Сигизмунда слаба. По-видимому, давно находившийся в контакте с группой протестантских радикалов, Руссель испытывал их сильное влияние.

Русское же духовенство в лице Филарета не имело своих постоянных представителей на Сейме, не имело связей в элите и духовенстве и не могло сопоставить донесения Русселя с иной информацией.

Руссель же писал, что нужно совсем немного, чтобы поднять шляхту: для этого хватит агитации. Кроме того, он возлагал большие надежды на запорожских казаков.

В январе 1632 года он начал рассылать большое количество прокламаций. Они включали в себя призывы к расправе со сторонниками Габсбургов и католическими прелатами, которые хотят лишить поляков права выбирать короля. Чтобы отстоять это право, шляхта должна вступить в союз с Густавом Адольфом и избрать его на польский трон. Руссель действительно полагал, что эти прокламации приведут к мятежу. Выходило иначе: люди, получавшие эти прокламации, отправляли их в Варшаву. 5-го апреля на площади в центре города было сожжено более 1000 прокламаций. Более того, Руссель отправил своего посланника с прокламацией в Сейм. В ответ сенаторы заявили, что за такие действия Густава Адольфа необходимо вообще исключить из числа кандидатов. Густав Адольф был вынужден отстранить Русселя от его должности.

В марте 1632 года Руссель приехал в Москву. Он по-прежнему был склонен переоценивать силу протестантской оппозиции. С его слов, Сейм был возмущён Сигизмундом III и устроить переворот почти ничего не стоит. Нужно, чтобы и русский царь, и шведский король, начав войну, заявили о своей милости и православным, и протестантам. Польско-литовское государство находится в состоянии кризиса.

В апреле 1632 года Сигизмунд III умер. Однако ещё до приезда шведских послов в Варшаву выяснилась враждебность польского дворянства к кандидатуре Густава Адольфа и нежелание видных политиков её поддерживать. Уже 1-го августа Кшиштоф Радзивилл заявил, что избрание Густава Адольфа невозможно. Когда в конце октября Сейм собрался, шведские послы даже не решились выставить кандидатуру Густава Адольфа.

В августе 1632 года началась Смоленская война. Однако надвигающаяся война с Россией оказала на развитие событий совсем не то воздействие, на которое рассчитывали в Москве — произошла консолидация польской элиты, стремящейся как можно скорее положить конец бескоролевью. Поддержка со стороны казаков оказалась также недостаточной.